Его облик — визитная карточка: правое плечо вперёд, поступь на излом. В маленьком худощавом теле заключены пережитые страдания и сила, насмешки и окрики в спину. Неуклюжая, не летающая птица лишь на первый взгляд жалко выглядит. На самом деле Освальд Кобблпот жестокий человек, по честности и прозрачности намерений сравнимый с Джимом Гордоном.

Потому что.. друзья.

Друг. Мой старый друг!

Потому что повязаны с того самого случая на пирсе. Обязанный Гордону жизнью, Кобблпот берет его штурмом, навязывая преступную дружбу, формула которой проста — услуга за услугу.

Но всегда найдётся недовольный. В последний раз, и в предпоследний, это был Гордон. Говоря резко, не гнушаясь хватать давнего друга за безупречно отглаженный воротник рубашки, Джеймс закапывал себя всё глубже. Освальд признавал чужую силу, не смел над ней смеяться, разве что украдкой дёрнуть уголком губ и не позволить гримасе раздражения расцвести на бледном лице. Куда хуже явный испуг, когда хочется закрыть глаза и заслониться руками.

Дружба приводит на край, где одному из двоих суждено будет сгинуть, или стать сильнее.

Кобблпот выбирает силу и информацию. Именно поэтому он знает домашний адрес Гордона, надёжно похороненный в пыльных умах безразличных копов. Знает адреса всех женщин, с которыми Гордона что-то связывало.

Его последняя дама сердца — настоящая красавица. Её терпению можно позавидовать. Джим, насколько всем известно, даже Барбаре Кин не открыл всей правды о расследовании. Зря даже Бутч приходил припугнуть её. Видел слезы и женское отчаяние. Мисс Лесли Томпкинс другая. О ней стоило бы узнать побольше, чтобы однажды оказаться к ней ближе некуда. Помочь, выслушать. Обернуть её расположение против Гордона, если когда-то придётся.

Так поступают старые друзья, встретившиеся на мрачных улицах Готэма.

Друг. Если не держать того самого друга на расстоянии вытянутой руки, можно поплатиться жизнью, но ещё слишком рано, многое нужно успеть.

— Я бы хотел увидеть детектива Гордона, — он как всегда начинает говорить, едва переступив порог полицейского участка. Под левым глазом алеет свежая ссадина, но того, кого называют Пингвином, это не смущает. Он ожидает от копов предложения катиться ко всем чертям, и оно несомненно прозвучит, после того как кто-то скажет, что Гордона нет на месте.

Не уходить же с пустыми руками. Не для этого Кобблпот проделал долгий путь пешком. Он вытягивает шею, замечая на лестнице знакомый силуэт. Доктор Томпкинс. Та самая подруга Гордона. Она всегда здесь, её не нужно искать, и если она не глупа, то подойдёт первой.

Освальд переминается с ноги на ногу, поправляя пиджак. Смотрит пронзительно и даже улыбается, от чего чёртова ссадина начинает болеть. Долго в гляделки играть не придётся, у копов полно работы. Они не станут толпиться у входа в участок, хватит и пары рук, чтобы вытолкать бывшего мальчика на побегушках Фиш взашей.

Последнее слово за мудрой женщиной, облаченной в белый халат. Пока Джима Гордона нет на месте, у неё есть шанс узнать то, в чем он не до конца честен с ней.

Обступившие Кобблпота копы все как по команде посмотрели на Лесли, а сам пингвин вышагнул ей навстречу, прижимая к груди ладонь. Кривая улыбка — большее, что было ему доступно.

Ссадину на щеке опалило огнём чужого прицельного взгляда. Так смотрит мастер своего дела, подмечающий мельчайшие детали: здесь оставить как есть, там наложить повязку и швы, а это удалить и приравнять к отходам. У Освальда сперло дыхание при мысли о помощи. Новая избранница Джима Гордона опасно холодна снаружи, в душе её и вовсе не понятно что творится. Такие женщины созданы для наполнения уродливого мира красотой. Один лишь взгляд и взмах ресниц — и ты в ловушке притагательного женского обаяния.

У Кобблпота с женщинами не сложилось. Если совсем честно, ему просто было некогда, да и мама всегда подозревала наличие в его жизни роковой красотки, что мешает визитам сына к любящей матери. К сожалению, миссис Капельпут ошибалась.

— Доктор Томпкинс! — одно обращение к ней и копам уже нет дела. Теперь проблем у пингвина стало больше, мисс Томпкинс займётся им и вытряхнет из него душу, сделает паинькой. Копы начинают делать ставки, как скоро бывалый преступник, лжец и убийца, попросит пощады.

Кобблпот — в центре внимания. Ему всегда везло на взгляды, но чаще всего они несли в себе смешанное с презрением осуждение. Сегодня в меню требовательный взгляд мисс Лесли Томпкинс, и молчаливый спор в глазах копов. Время пить кофе и делать ставки. На стол, украдкой, чтобы доктор Ли не увидела, падает смятая банкнота. Жалкий доллар — первый на сегодня взнос. У Освальда дёргается уголок губ. Уж звук денег не спутать ни с чем. Кобблпот уходит далеко вперёд, бросая копам тихое.

— Удачи, господа

С его стороны это издевка. Бежать на четвереньках от кажущейся строгой женщины он не станет. Он подходит к ней, одаривая искренней улыбкой.

— Да. Да, доктор. Мисс Томпкинс. Мне есть чем поделиться с вами, — в обход бдительного Гордона, который не допустил бы таких вольностей. Джеймс оберегает своих женщин от окутывающей город тьмы, впрочем.. безуспешно. Они слишком любопытны. Что Барбара, слетевшая, бедняжка, с катушек. Что Лесли.

— Я знаю ваше имя. Это не тайна. Приходя сюда, я слышал, с каким уважением обращаются к вам, мисс Томпкинс, — лесть льётся через край, и доктор Ли вот-вот начнёт испытывать раздражение. Кобблпот же рад достигнутому эффекту. Его мелко потряхивает от восторга, потому боль отходит на задний план. Он думает, с чего начнёт свой монолог. Что скажет ничего не подозревающей Лесли о теневой стороне делишек Гордона? О, он вовсе не свят, он был на короткой ноге с Фальконе, скрипел зубами при виде Фиш. За год с небольшим, что детектив Гордон здесь провел, он вляпался по самую макушку, и тащить его на свет придётся долго.

Освальд не виноват в печальном положении дел. Он вырос в Готэме, это его дом. Город накладывает отпечаток на каждого, не выбирая, хороший ты человек, или кто-то с гнильцой. Жестокая сторона не щадит никого и тьма есть в каждом, просто спит до поры, пока её не разбудят сладким поцелуем.

Получив приглашение, Кобблпот не смотрел больше на копов. Его цель — прямо перед ним. Явилась сама и настойчиво, в той вежливой до скрежета зубов манере, предложила помощь.

Он же специально рассадил щеку, по крайней мере, это входило в короткий план по завоеванию чужого доверия. Ради этого пришлось нарваться на бывшего приспешника Фиш, дать ему возможность разок махнуть кулаком в бессилии, и пристрелить гада.

— У вас здесь очень уютно, — направляясь за ней к кабинету, Кобблпот рассыпался в комплиментах участку. В этих стенах работает его старый друг Джим Гордон. Здесь же латает телесные дыры, сшивает полотна кожи самая умелая швея. Врачевательница от создателя, не меньше. О таких всегда говорили с восторгом, восхищаясь изяществом рук, слишком часто окунающихся в человеческие потроха. Освальду кровь не страшна, он видел смерть во множестве обличий. Мертвый человек просто груда костей и неприглядной плоти. Уже не важно, кем мертвец был при жизни. Попав в перетирающие всё жернова, он лишился славы, богатства, дорогих вещей и уважения. Память о мёртвом.. правило. Скорбь — изживший себя постулат.

Кобблпоту ещё не приходилось переживать смерть кого-то близкого, на чужих же ему глубоко плевать. Диванчик у входа так и манит присесть. Болит от долгого пути пешком нога, потому устроившись на краю дивана, Кобблпот гладит правое колено ладонью, едва слышно шипя под птичий нос. Тише-тише, почти не беспокоит. Память о его предательстве.

— Я знаю кое-что, — доктор Томпкинс стоит к нему спиной, отыскивая на полках шкафчика нужные лекарства. Её вынужденный гость пожимает плечами, подбирая слова. — Джим не забыл о мисс Кин даже после всего произошедшего с ней. С ними. Я помню вечер, когда навестил их. О, с моей стороны это было.. дерзко. Вот так переступать порог чужого дома. Мисс Кин была со мной приветлива, а Джим нагнал в переулке. Мы едва не стали врагами, но все обошлось! Потому что детектив Гордон всегда ревностно защищает своё.

Его веселили покрытые пылью воспоминания, улыбка трогала губы и от неё болело лицо. Интересно, что скажет доктор Томпкинс на слова гостя. А он ни капли не лукавит, ей ли не знать, насколько трепетно Гордон оберегает дорогих ему людей. Барбару, едва ли не ставшую ему женой, он забудет не скоро.

Пингвин не боится этих тем. У каждого человека есть кто-то, кто ближе и дороже всех. Например у Фиш был любовник из числа обслуживающего её клуб персонала. Рычаг давления, особая красная кнопка. О таких вещах стоит знать, собираясь вырыть кому-то могилу.

Закапывать Гордона у Кобблпота в планах не было. Он искал с ним дружбы, а потому испытывал в своей манере на прочность. Сеял раздор, пробуя понять, чем же одна его подруга отличается от другой.

Лесли Томпкинс несомненно была красивее. Строже. Она не восприимчива к провокациям, иначе раскраснелась бы и велела убираться прочь. Освальд терпеливо ждал, когда она обернётся. В кабинете доктора повисла странная атмосфера, которой Кобблпот не мог подобрать название. Он не мог ошибиться. Вывести собеседника из себя — очень просто. Дать повод сомневаться в другом человеке — ещё проще.

— Пожалуйста, будьте аккуратны. Я не хочу пострадать ещё сильнее

Он поджал губы, выдерживая ее взгляд. Детективу Гордону достался драгоценный камень, требующий бережной огранки, иначе пострадают оба: криворукий мастер и его добыча.

— У меня хватает недоброжелателей, — отвечает Кобблпот, щурясь на свет и тихо вздыхая от прикосновений к ране. То, как доктор Томпкинс держит его лицо за подбородок волнует в меньшей степени. Для этой женщины Освальд Кобблпот не пациент, не друг, а кто-то не в меру заискивающий и льстивый. Он пришел позлить ее разговорами о мисс Кин, посмотреть что из этого выйдет. Цель достигнута, а визит не окончен и что-то нужно говорить, чтобы не вызывать подозрений.

— Мы с Джимом давние друзья. Вы правы, мисс Томпкинс, я сказал не все. Он почему-то не доверяет мне, думает, я преследую выгоду. Но как же простое доверие? Тот, кто спас тебе жизнь, висящую на волоске. Этот человек следовал зову сердца. Этот человек не может отвернуться, подозревая в тебе гнильцу! — Пингвин всплеснул руками, невольно задевая одной из них белый халат доктора Лесли. Тут же сел смирно и зажал ладони между колен, чтобы не мешать. Ему даже интересно, что одна из женщин Джеймса Гордона думает о дружбе. Той противоречивой дружбе, когда на разные чаши весов ложатся честь и долг.

— Он не любит быть.. обязанным кому-то. Это я усвоил в нашу самую первую встречу. Независимый и гордый. Как вам удалось посадить его на короткий поводок? — маленькая грубость затененная невинной улыбкой. Кобблпот производит впечатление человека, говорящего беззлобно. Ему легко удается говорить о вещах, не испытанных на собственной шкуре. Отношения с людьми сложная материя, глубочайшая пропасть между маменькиным сынком и суровой действительностью. Даже Фиш сказала однажды, цокая языком: мальчишка, ты ничего не понимаешь, любовь – это испытание для обоих, а не чьи-то глупые мечты.

Любовь. Странное, отдающее горечью на языке, слово. Освальд знает о любви из рассказов матери, видит, наблюдая за людьми. Вывод не утешительный. Любовь – это слабость. Люди становятся уязвимыми, отдавая часть себя другому человеку. Их легче поймать на крючок. Так и был пойман Джим Гордон тогда, в тот самый вечер, когда Освальд пришел поблагодарить его в дом мисс Кин.

— Джим дорожит вами. Так будет всегда, мисс Томпкинс, кого бы он не встретил. Дружба отойдет на далекий план, уступая место любви. Я не понимаю, почему люди так любят слабости. В Готэме лучше быть одиночкой, иначе с твоими близкими случится какая-нибудь неприятность, — разговаривая, он находит в себе больше сил на то, чтобы смотреть в чужие глаза, ускользающие следом за рабочими манипуляциями. Покалывающая боль в ране отрезвляет, диктуя свои условия. Освальд не любит боль, но так вышло, что она с ним навсегда. Об этом он вдруг решается спросить у накаленной добела его словами собеседницы. — Моя нога, доктор. Есть ли шанс вылечить ее? Когда я получил травму, у меня не было времени соблюдать рекомендации врача.

Врача и не было. Все срослось само по себе. Косо и криво, как пошедшая коту под хвост вся его жизнь в мрачном дождливом Готэме.