Моему отцу понадобилось около восьми месяцев, чтобы прийти в себя после удивительного воскрешения единственной дочери. Забавно. Кому из нас было сейчас тяжелее? Ведь это не он погиб, а я, мою могилу вскрыли, а тело забрали и заморозили, над моим сознанием проводилось бесчисленное количество экспериментов, чтобы заменить на кого-то другого, более опытного охотника. Это я очнулась в незнакомом месте, с ужасом в глазах и собственном разуме, потому что не узнавала человека, что заботливо подхватывал на руки, не помнила собственного имени. Чтобы после быть запертой в доме, который тоже узнавала с трудом, потому что отцу так было спокойнее.

Он не знает, что этой ночью выбралась через окно своей спальни - делала так и раньше, и эти воспоминания, в отличие от большинства, вызывают приятную волну тепла, что разливается по телу, это воспоминание о побеге к друзьям или к парню, об одном из немногих уютных вечеров, без оборотней, убийств и охоты, - не забыв прихватить сумку со стрелами и арбалетом. Отец не был против совместных дневных тренировок, но едва ли мне хотелось именно этого. В голове полнейшая каша из воспоминаний, и не все из картинок, что мелькали перед глазами во сне - моё прошлое, и было бы опрометчиво отпускать меня в одиночку на какое-то серьёзное дело. Увы, это было ясно и мне самой. Но что на счёт хотя бы капли доверия, на счёт утренних пробежек или тренировок в меткости, которые давались с трудом под чутким взором отца? Я устала просить об этой несчастной свободе, в глазах отца мне словно бы было десять, а все вокруг - враги и убийцы. Искренне и всеми силами пыталась его понять, но не получалось.

В конце концов, мне самой надоело жить в вечном страхе. Просыпаться в холодном поту и с криками, потому что во сне посещают очередные обрывки кровавых сцен. Нечеловеческая фигура, что разрывает несчастных крестьян и охотников на куски. Отец не мог объяснить, почему мне снятся эти кошмары. Он мог лишь проецировать на события, которые пережила в тот роковой день, последний свой день.

Он не хотел, чтобы я вливалась в размеренную жизнь своих старых друзей, и, возможно, был прав. Когда одна из подруг нанесла внезапный визит к нам домой, казалось бы, я всего лишь моргнула, заваривая чай, но уже в следующую секунду обнаружила в своей руке нож, крепко сжимаемый и приставленный к горлу бывшей одноклассницы. Со мной что-то происходило, и нет, я не была достаточно храбра или глупа, чтобы закрыть на это глаза, чтобы продолжить ратовать за подростковые радости и выпрашивать у отца разрешение посетить новую вечеринку Лидии. Но крайность, в которую впадал он - запереть воскресшую дочь в четырёх стенах, чтобы больше ничего не случилось, - мне тоже не нравилась.

Тёмный лес, в который пробираюсь всё глубже и глубже, не пугает. Отнюдь. Он манит к себе, в нём на удивление спокойно и тихо. Бросаю сумку под одним из деревьев, и здесь же заряжаю арбалет стрелами. Такой ли хорошей идеей было устроить себе ночную тренировку в стрельбе по мишеням? Но ведь и оборотни опаснее всего ночью, в местах, подобных этому. Только начинающий охотник может подумать, что всё окажется проще. Что ему будет достаточно выпустить одну серебряную пулю или стрелу, и та обязательно попадёт в цель. Вервольфы не охотятся в оживлённых местах, они не стоят на месте, так и соблазняя ранить себя. Они быстры и ловки. Они хитры, ведь посреди дня ничем не отличаются от нас. Твой сосед, учитель, даже родственник - любой может оказаться хищником, который проявит себя в полнолуние.

Мне повезло, что сегодня была не такая ночь. Узнай отец, что отправилась тренироваться в ночь полной луны, точно бы снова оказалась в могиле... Впрочем, и так каждый раз надеялась, что он не решит заглянуть в комнату и проверить, сплю ли. Конструкция из подушек, что скрывалась под одеялом, имитируя моё нахождение там, не смогла бы пожелать спокойной ночи в ответ или сказать что-то ещё. Была бы слишком быстро раскрыта, подойди отец ближе и пойми, что из-под одеяла не выглядывает никакая тёмная макушка непоседливой дочери.

Прицеливаясь в дерево, на котором вывела красный крест, тяжело выдохну. Понимаю прекрасно, как только раскроется мой обман, отец действительно запрёт комнату на ключ, вобьёт гвозди в оконную раму, будет приносить еду по расписанию и терпеть мои «ненавижу тебя» за всё это. Неимоверно бесило то, что злиться я не могла. Он пребывал в ужасе от одной только мысли, что может вновь меня потерять. И я бы себе не простила, причини эту боль близкому человеку. Ослушайся его и напорись на ещё один чей-то клинок.

Тряхну головой. Не возвращаться же домой в самый разгар тренировки, потому что проснулись совесть и чувство вины? Сделаю ещё парочку выстрелов прежде, чем услышу поблизости шум. Это могла бы быть любая безобидная зверушка, могла быть и птица. На худой конец, ветер, поток которого растрепал и без того небрежно собранные в хвост волосы. Мог быть и старший Арджент, который следил за мной. Или же..?

В заряженном арбалете осталась последняя стрела, и я достаточно медленно, осторожно направлюсь в сторону шума, вытягивая оружие перед собой. Если в источнике звука не было ничего опасного, совсем скоро узнаю об этом. Если же было, бежать не имеет смысла.

Подпись автора

.angvar & shady